-Ты жевала гудрон? – воскликнул он в крайнем изумлении, – ты жевала петролеум?- все еще не веря своим ушам, переспросил он.
Сказать, что он был шокирован, это не сказать ничего. Он был в предынфарктном состоянии.
А все начиналось так невинно – Дэниел посадил дерево.
За свою короткую жизнь дерево несколько раз умирало и воскресало.
Дэниел внимательно следил за деревом. Он поливал его, обрезал ненужные ветки, связывал веревкой две главные ветви, чтобы ствол не разломился окончательно. Дерево росло очень быстро, но с ним всегда было что-то неправильно.
Однажды я пришла домой с работы,и мы как обычно пошли в сад “проинспектировать”, что и как растет. Я увидела, что Дэниел срезал одну ветку и замазал гудроном срез, чтобы защитить ствол от…..чего-то, что может испортить дерево. .
Гудрон выглядел таким блестящим, что я не удержалась и дотронулась до него.
-О, не трогай, он еще не просох. Ты испачкаешь руки, – сказал Дэниел.
-Да ладно, подумаешь, испачкаю один палец. Я жевала это, когда была ребенком.
-Ты жевала гудрон? – воскликнул он в крайнем изумлении, – ты жевала петролеум?- все еще не веря своим ушам, переспросил он.
-Нуу, да, жевала, – отвечаю с невинным взглядом,- посмотри на меня, я выжила и вполне неплохо сохранилась для своих 40 +.
Сказать, что он был шокирован, это не сказать ничего. Он был в предынфарктном состоянии.
Вечером того же дня я рассказал ему историю из советского детства.
Товары появлялись и исчезали из наших магазинов по неизвестной схеме. Конечно мы всегда могли купить свежий хлеб и большой ассортимент молочных продуктов, курицу и соленую сельдь, но никогда лосося. Жвачка была в огромном дефиците. Дети только успели полюбить жевать ее и надувать пузыри, и вдруг она исчезла с прилавков магазинов. Желание что-то жевать не давало покоя.
И тогда какой-то “гениальный” ребенок сделал открытие, что гудрон можно жевать. Лично я не могла делать этого часто. Потому что отделить небольшой кусочек от куска застывшего как камень гудрона можно было, пожалуй, только топором, пользоваться которым я боялась. Но если меня угощали, то не отказывалась. На самом деле очень немногие люди моего поколения никогда не жевали гудрон. Мне повезло, что родители так ни разу не поймали меня за этим занятием. Моя мама точно побила бы меня.
Я вспомнила эту историю, потому что бедное дерево снова умерло. Я смотрела на его сухие ветви и сочувствовала Дэниелу. Но надежда умирает последней. Он надеется, что дерево снова начнет расти от корня.
Пожалуйста, поддержите меня в комментариях своими историями из советского детства.
